Сказочная новогодняя повесть популярного детского писателя Андрея Усачева аккумулировала в себе хорошо узнаваемые черты советской эстетики. Образы доброго Дедушки Мороза и его внучки-«отличницы» Снегурочки в этой сказке имеют вполне «классический» характер. Поэтому она наверняка придется по душе любящим бабушкам, желающим почитать малышам какую-нибудь понятную и приятную для себя книжку.
Но и современные дети, безусловно, попадут под обаяние этого веселого и познавательного повествования.
Сказочная повесть Андрея Усачева по первому ощущению кажется до боли знакомой – отсылающей к счастливому советскому детству современных бабушек.
Все ее персонажи имеют хорошо просматривающуюся «родословную».
Дед Мороз – «канонический». Именно таким был Дед Мороз во всех сценариях новогодних елок в «прежние» времена. Не дед даже, а именно дедушка: с длинной белой бородой, в длинной шубе и валенках, обязательно добрый, с мешком подарков, которые он дарит всем без разбора. Появляется он обязательно в сопровождении своей «внучки» Снегурочки. Живет Усачевский Дед Мороз «где-то на Севере» – как жили все Деды Морозы до того момента, как одного из них (уже в наше время) «прописали» в Великом Устюге. Причем живет в маленькой деревеньке – то есть это, ко всему прочему, еще и деревенский дед, очень похожий на разных других дедов из адаптированных русских сказок.
Зачин Усачевской повести отсылает нас к хорошо знакомому сюжету: Дед Мороз грустит, оттого что ему хочется быть дедушкой множества маленьких внучат (Снегурочка «уже выросла», и к тому же в ней «талант учительский пропадает»). И вот, в один прекрасный день он решает их слепить. Лепит Дед Мороз своих будущих внуков традиционным способом: скатывает комки и ставит один на другой.
Тоже почти ушедшая забава времен советского дворового детства, когда снеговики и снежные бабы были постоянными персонажами детской литературы:
Мы не ели, мы не пили,
Бабу снежную лепили.
Дед Мороз придает своим снежным внукам вполне «традиционный» вид: главные детали – какая-нибудь штука на голову («одному на голову надел старый чугунок, другому ведерко, третьему – чайник…») и нос из морковки. (Почему морковный нос утвердился в качестве классической приметы снеговика, загадка. В реальной жизни снеговикам обычно делали нос из веточки.)
Правда, Снегурочка вносит гендерное разнообразие в творчество Деда Мороза, используя для украшения внучек-«снеговичек» бусы и фартучки разных фасонов. Вообще «снеговички» (девочки из снега) – это новаторское изобретение Усачева. В традиции существовало два «альтернативных» персонажа: снеговик и снежная баба. И никаких уменьшительно-ласкательных производных от «снежной бабы» не было. А тут – снеговички.
Снегурочка у Усачева тоже вполне каноническая: очень «правильная» девочка, «настоящая помощница», и само собой – с длинной косой (неотъемлемый признак фольклорной красавицы допромышленной эры). Нечто среднее между Мальвиной и отличницей из школьных повестей эпохи застоя. И связка «девочка-разумница – непослушный, любопытный, деятельный мальчишка» (Снегурочка-учительница – ученики-снеговички) тоже вполне классична.
Узнаваемость безусловно добрых и милых героев – милых даже в своих беззлобных, безвредных, наивных проказах – усиливается за счет рисунков Александра Алира, выполненных в стиле советских мультфильмов. Пластика и мимика снеговичков сильно напоминает пластику и мимику героев какого-нибудь «Ну, погоди!» или «Шайбу, шайбу!».
Иными словами, сказка Андрея Усачева аккумулировала в себе хорошо узнаваемые черты советской эстетики и наверняка придется по душе современным любящим бабушкам, желающим почитать малышам какую-нибудь понятную и приятную для себя книжку.
И современные дети, конечно, подпадут под обаяние повествования.
Во-первых, потому что Усачевские снеговички очень живые и все с разными характерами, в которых проступают черты реальных мальчиков и девочек.
Во-вторых, потому что Андрей Усачев умеет шутить, и его юмор, по большей части, понятен детям: «Снеговички делать зарядку ленились. Они считали, что красота важнее здоровья. И по целому часу заплетали косички. А кое-кто тайком от Снегурочки натирал щеки свеклой.
Только Шапочкина не отставала от мальчишек.
– А ты чего за нами бегаешь? Шла бы мазаться свеклой! – сказал ей снеговичок Чугунков. Шапочкина, не говоря ни слова, так врезала Чугункову, что он отлетел на три метра, потерял чугунок и больше вопросов не задавал».
Такое своеобразное, несколько прямолинейное решение женского вопроса. Но «реалистично», а главное – смешно!
Правда, есть в тексте и шутки «повышенной степени сложности». Снеговички, к примеру, пишут сочинения на тему «Моя родина Дедморозовка», и одна из особо одаренных снеговичек представляет такое сочинение:
«Белая березка
Под моим окном.
Здесь я и родилась.
Здесь мой отчий дом.
Помню Дед Мороза
Я веселый смех,
Как меня слепил он
На глазах у всех…»
Это, конечно, для взрослых. Причем для «тех», из «того» времени, способных опознать и оценить игру с цитатой.
Но такие авторские вольности совершенно не препятствуют детскому восприятию повествования. В конце концов, не обязательно все время смеяться. Некоторые вещи можно и серьезно воспринять: ну да, пишут сочинения. «Моя родина – Дедморозовка. Третий сугроб слева…»
Кстати, мы уже перешли к следующему пункту, объясняющему, почему детям понравится Усачевская сказка.
Многие сегодняшние дети никогда не лепили снеговиков. Точно так же как никогда не лепили колобки (настоящие, из теста), не делали огородных пугал и плохо представляют себе, что такое рукомойник «из маминой из спальни». Поэтому они воспринимают этих персонажей несколько иначе, чем их сверстники сто и даже пятьдесят лет назад. Для тех чудо состояло в том, что обычные бытовые предметы переживали трансформацию, превращались в живых, наделенных собственной волей существ.
Для современных детей снеговик – это изначально сказочный персонаж, без всякой привязки к личному опыту. Но есть то, что роднит и сегодняшнего ребенка с Усачевскими снеговичками. Это необходимость идти в школу.
Старшие дошкольники (в возрасте 5-6 лет) и сегодня часто играют в школу. А психологи советуют такие игры всеми силами поощрять, потому что они не только «взращивают» детское желание стать учениками, но и помогают сформировать разные необходимые для обучения умения: например, сидеть за партой, поднимать руку, отвечать на вопросы, выполнять задания. То есть закладывают основы будущей школьной социализации.
Изображенная в сказке школа снеговичков по своему «устройству» очень похожа на школу в детской игре. Но внутри этой игры автор умудряется сообщить детям какие-то действительно серьезные познавательные сведения. О том, к примеру, что такое глобус; о странах, где снег никогда не выпадает; о летающих белках и сумчатых зайцах, и о том, что земля вертится. И ведь забыть это после Усачевской «истории с географией» уже совершенно невозможно – так живо, так образно это рассказано и столько разных смешных нелепостей учудили снеговички, пытаясь освоить полученные знания.
Поэтому наиболее заметным и важным эффектом от прочтения книжки будет именно по отношению к детям так называемого предшкольного возраста. Хотя ее с удовольствием будут слушать и четырехлетки. А для восьмилеток сказочная повесть Андрея Усачева вполне может стать одной из первых «толстых» книг для самостоятельного чтения. Издательство «Самовар» выпустило ее с большими картинками и крупным шрифтом.
Марина Аромштам
Как дети перенимают черты родителей? О правильном воспитании мальчиков и девочек.